Марк Азов - «Мир приключений» 1987 (№30) [Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов]
В конце концов он стал как бы вторым (после Титова) дублером Гагарина, хотя официально так не назывался. Во время старта Гагарина его в отличие от Титова не одевали в скафандр, но он вместе с Николаевым ехал на старт в том же автобусе и провожал Юрия до самой ракеты. По общему мнению почти всех космонавтов, Нелюбов мог со временем оказаться в первой пятерке советских космонавтов.
Но случилось иначе. Подвело Григория как раз его “гусарство”. Случилось это уже после полета Титова. Стычка с военным патрулем, который задержал Нелюбова, Аникеева и Филатьева, на железнодорожной платформе, дерзкая надменность в комендатуре грозили рапортом командованию. Руководство Центра упросило дежурного по комендатуре не посылать рапорта. Тот скрепя сердце согласился, если Нелюбов извинится. Нелюбов извиняться отказался. Рапорт ушел наверх. Разгневанный Каманин отдал распоряжение отчислить всех троих. Космонавты считают, что Аникеев и Филатьев пострадали исключительно по вине Нелюбова. Этим спокойным, уравновешенным ребятам всякое “гусарство” и бравада вовсе не были свойственны. Они, что называется, “погорели за компанию”.
Позднее был вынужден покинуть отряд и Марс Рафиков.
Последний из нелетавших космонавтов — Дмитрий Заикин продолжал тренировки вместе с другими космонавтами. Когда перед полетом “Восхода-2” заболел Виктор Горбатко — дублер Беляева, его заменил Заикин. Возможно, он стал бы командиром одного из первых “Союзов”, но в апреле 1968 года медицинская комиссия обнаружила у Заикина язву, и с мечтами о космосе пришлось расстаться. Он остался в Центре подготовки. В настоящее время полковник Дмитрий Алексеевич Заикин — ведущий инженер по подготовке космонавтов к технологическим экспериментам.
Все ушедшие из отряда космонавты продолжали службу в рядах ВВС. Не расставался с авиацией до ухода в запас Иван Николаевич Аникеев. Сейчас он живет в городе Бежецке Калининской области. Валентин Игнатьевич Филатьев до прихода в ВВС закончил педагогическое училище. Выйдя в запас из авиации ПВО, он поселился в Орле, преподавал в VIITY. Сейчас на пенсии. У него уже есть внук Павлик. Много летал в Прикарпатье и Закавказье Марс Закирович Рафиков, выполнял сложные опытные полеты, даже катапультироваться пришлось однажды. Но известно: рабочий век летчика-истребителя недолог. Ведь все они были старше Гагарина… Расставшись с авиацией, Рафиков поселился с семьей в Алма-Ате, работал на домостроительном комбинате. Трагически сложилась судьба Григория Григорьевича Нелюбова. Из отряда он был направлен в одну из частей ВВС на Дальний Восток. И вот Гагарин и Титов, а за ними Николаев, Попович, Быковский — вчерашние друзья — уже слетали в космос! Даже Комаров, которого не было в их “шестерке”, и тот слетал! А он?!! Нелюбов всем рассказывал, что он тоже был космонавтом, был даже дублером Гагарина! Не все верили ему. Он переживал большой душевный кризис… В выписке из рапорта я прочел (воспроизвожу дословно): “18 февраля 1966 года в пьяном состоянии был убит проходящим поездом на железнодорожном мосту станции Ипполитовка Дальневосточной железной дороги”. Винить здесь судьбу, мне кажется, нельзя. Судьба была благосклонна к Нелюбову. Просто не хватило у человека сил сделать свою жизнь, так счастливо и интересно начавшуюся…
О чем говорят эти невеселые истории? Прежде всего о той взыскательности, с которой подходили в Центре подготовки к отбору в космонавты. “Мы тяжело переживали их уход, — пишет Георгий Шонин. — И не только потому, что это были хорошие парни, наши друзья. На их примере мы увидели, что жизнь — борьба и никаких скидок или снисхождения никому не будет. Нас стало меньше, и мы сплотились теснее”.. Партийная принципиальность, требовательность, воинская дисциплина, гласность товарищеской критики — все эти качества стали нормами жизни Центра подготовки космонавтов в наши дни. Мало просто быть крепким парнем и грамотным специалистом. Надо отвечать высоким нравственным, моральным, этическим требованиям, которые предъявляются к людям твоей профессии. И может быть, не тренажеры и методики, а вот эти традиции — главное и самое богатое наследство, которое получили нынешние наши космонавты от гагаринского отряда.
Вплоть до старта Гагарина все они в ритме, все более напряженном, продолжали тренировки. Первая группа проходила положенные испытания на различных стендах, “вне очереди” занималась на тренажере, уже досконально знакомилась с ракетно-космической техникой в КБ Королева. В декабре эти космонавты провели на тренажере зачетные тренировки. К ним приехал главком ВВС Вершинин, все ожидали какой-нибудь накладки, какого-нибудь столь часто случающегося именно в присутствии высокого начальства “визит-эффекта”, но все прошло хорошо, а космонавты, хотя и волновались, конечно, отвечали уверенно и правильно на все вопросы.
Наконец на 17–18 января 1960 года были назначены экзамены “шестерки”. Если вдуматься, это тоже событие эпохальное, поскольку никто и никогда не сдавал экзамены на право летать в космическом корабле.
Впрочем, тогда все было “впервые”, но об этом как-то не задумывались… Первый день сдавали “практику” — в тренажере проверялось умение управлять кораблем. На следующий день — теория. В экзаменационную комиссию входило десять человек: медики, конструкторы, летчики. Марк Лазаревич Галлай, один из членов этой комиссии, пишет: “Сейчас, в наши дни, готовность к полету будущих космонавтов проверяют уже летавшие космонавты. Тогда такой возможности не было”.
Председатель комиссии — генерал Каманин вызывает первого экзаменующегося.
— Старший лейтенант Гагарин к ответу готов.
— Занимайте свое место в тренажере. Задание — нормальный одновитковый полет.
И снова, как тогда в сборочном цехе у Королева, он первым сел в корабль-тренажер…
СТАРТ
Я преднамеренно не рассказывал о подготовке техники к запуску человека в космос, поскольку это — отдельный большой рассказ. История становления “Востока” по своей напряженности и драматизму не уступает истории становления его первого командира. Именно на 1960 год — время подготовки космонавтов — приходится пик напряжения в работе над космическим кораблем. В январе 1961 года космонавты готовились к своим экзаменам, а Королев — к своим. Он так и писал жене Нине Ивановне с Байконура: “Готовимся и очень верим в наше дело”.
Человек и техника вызревали одновременно. Летом 1959 года, когда медики размышляли над тем, каким же требованиям должен отвечать космонавт, в КБ Королева думали, каким требованиям должен отвечать корабль, и заканчивали оформление технической документации на изготовление экспериментальных беспилотных аппаратов.
